Извините…
Кюрман. Пейте.
Антуанета. Такого со мной еще не случалось… Неожиданно… закружилась голова…
Кюрман. Может, вызвать врача?
Антуанета. Не смотрите на меня… (Пауза.) Мне так неловко.
Регистратор. Она простудится.
Кюрман. Знакомая ситуация…
Регистратор. Принесите-ка лучше одеяло.
Кюрман. Принесу одеяло, потом выну носовой платок, оботру ей лоб… Оботру виски, лоб, веки. Себя в роли самаритянина я знаю. Сварю кофе, буду сидеть подле нее, молчать, сидеть, сниму с нее туфли, чтобы ей было удобно, а под конец она воскликнет: "Погасите хотя бы свет!" (Пауза.) Не стесняйтесь, Антуанета, это с каждым может случиться, Антуанета, не стесняйтесь. (Снимает с нее туфли.)
Антуанета. Что вы делаете?
Кюрман. Хочу, чтобы вам было удобно. (Ставит туфли на ковер.)
Антуанета. Погасите хотя бы свет!
Темнота.
Кюрман. Стойте! Кто погасил свет? Стойте!
Теперь освещена вся сцена.
Регистратор. Не хотите дальше?
Кюрман. Нет.
Регистратор. Как хотите.
Антуанета (поправляет платье). А где мои туфли?
Кюрман. Извините.
Антуанета. Где же мои туфли?
Кюрман отдает ей туфли.
Регистратор. Вы сказали: "Если бы я мог еще раз начать сначала, то точно знал бы, как по-иному строить жизнь".
Кюрман. Не отрицаю.
Регистратор. Почему же вы строите все по-старому?
Антуанета (надевает туфли). Он совершенно прав: это было вовсе не обязательно. И я в него не влюблялась. Ничуть. На следующее утро тоже. (Надев туфли, встает.) А что из этого вышло? Я тоже была бы рада, если бы это не произошло.
Регистратор (перелистывает досье). С какого места вы хотели бы начать снова?
Кюрман. С более раннего.
Регистратор. С какого именно?
Кюрман. До этой ночи. До того, как я стал профессором и люди пришли меня чествовать. До того, как я встретился с Антуанетой.
Регистратор. Пожалуйста.
Антуанета (берет свою накидку). Всего доброго. (Уходит.)
Кюрман. Дурацкая история.
Регистратор. Ее можно заменить другой.
Кюрман. Бессмысленная история.
Регистратор. Вам, господин профессор, дано право еще раз начать жизнь с того места, с какого вы пожелаете, вы еще раз можете все переиграть.
Кюрман берет бутылку виски.
Поняли?
Кюрман наливает себе рюмку виски.
Вы слишком много пьете.
Кюрман. Вас это не касается.
Регистратор. Я просто высказываю вслух ваши собственные мысли.
Кюрман (стоя пьет). Кто вы такой?
Регистратор. Я? (Перелистывает досье.) Здесь записана вся ваша жизнь, та жизнь, которую вы до сих пор прожили. До сорока с лишним лет. Вам есть чем похвастаться. Хотя, с другой стороны, жизнь у вас была довольно-таки заурядная. Но как ученый вы как будто приобрели известность. Принято считать, что без рефлекса Кюрмана немыслима современная наука о поведении. Собственно, вам осталось только одно: получить приглашение в Принстон.
Кюрман. Я спрашиваю, кто вы такой?
Регистратор. Я регистратор. (Поскольку Кюрман не понимает.) Записываю, как вы используете предоставленную вам возможность изменить свою жизнь. Только и всего. То, чего не позволяет реальная действительность, позволено на сцене: менять, начинать сначала, переигрывать свою биографию…
Кюрман (не отводит глаз от рюмки). Биография! Отказываюсь верить, что биография — будь то моя биография или любого другого человека — не могла бы быть иной. Совершенно иной. Достаточно один раз повести себя по-другому, и…
Регистратор. Прошу вас.
Кюрман. Не говоря уже о всевозможных случайностях. (Пауза.) Эта квартира мне опротивела.
Регистратор. Как угодно.
Мебель исчезает, стена из книжных полок тоже. Теперь сцена пуста.
Кюрман по-прежнему стоит с рюмкой в руке, не обращая внимания на перемену декораций.
Прошу вас.
Кюрман. Да, один-единственный раз в жизни… Мне тогда исполнилось семнадцать, и я ехал на велосипеде… Помню все до мельчайших подробностей. Надвигалась гроза, но так и не началась, сверкали зарницы, клубы пыли вздымались до самых крыш, пахло бузиной и смолой… Так вот, в тот день я в первый и последний раз в жизни вдруг прозрел. И это продолжалось целых четверть часа. По-настоящему прозрел. Но вспомнить, о чем я тогда думал, немыслимо. Для этого я слишком глуп. (Выпивает рюмку.) Слишком глуп. (Смотрит на регистратора.) Единственное, чего я хочу, если мне разрешено начать сначала, — это другой склад ума.
Регистратор. Извините, но…
Кюрман. Мое единственное желание!
Регистратор. Вы не поняли правила игры: вам разрешили начать снова, но только с тем же интеллектом, каким вас наделила судьба. Интеллект дан заранее. Конечно, вы можете его по-разному использовать. Это в вашей воле. Так, вы можете, принимая решения, либо считаться с доводами рассудка, либо пренебрегать ими. Можете употребить свой ум на то, чтобы избегать ошибок, или на то, чтобы задним числом оправдывать их. Тут вам предоставляется право выбора. Желая выделиться, можно обратить свой ум на узкую сферу и стать специалистом в какой-либо области, например, в политике. Можно также утопить свой ум в религии или в вине. Можно, наконец, скупо тратить его, довольствуясь ролью скептика. Как вам угодно. Но ни остроту ума, ни, так сказать, его потенциальные возможности, его валентность менять нельзя. Понятно? Все это дано заранее.
Появляется Антуанета, она в пальто.
Кюрман. Что ей опять надо?
Антуанета. Сумочку…
Кюрман даже не пытается ей помочь.
Забыла сумочку.
Кюрман. Я ведь ясно сказал: хочу начать с более раннего времени. До того, как я познакомился со своей женой. Стало быть, ей здесь делать нечего.
Регистратор вежливо дает понять Антуанете, что она мешает.
Антуанета уходит в глубь сцены.
Свет меняется. Входит мальчик лет десяти, тепло одетый.
Регистратор. Помните малыша Шмига?
Шмиг.
Эй, эй, эй,
Чур, не бей, чур, не бей,
Профессор
Дуралей!
Кюрман. Перестань!
Шмиг.
Профессор
Дуралей,
Дуралей,
Чур не бей, чур не бей!
Регистратор. Вас дразнят. Знаете почему? Как-то раз на физкультуре вы обмолвились, что хотите стать профессором. Вы до сих пор злитесь? Через тридцать три года? В шестидесятом вы действительно стали профессором.
Появляются три господина в профессорских мантиях, ректор разворачивает профессорский диплом.
Секунду, господин ректор, секунду…
Кюрман. Текст диплома мне известен.