Шельменко-денщик

Страница 4 из 18

Квитка-Основьяненко Григорий

Фенна Степановна. Лишнее здоровье, душечка, никогда не мешает. Вот видите: прибираяся к гостям, я перебирала у себя в шкафе,— смотрю, баночка с лекарством. Помните ли, прошлого года зимою я поела на ночь буженины с чесноком и меня схватила колика, так Иван Фомич тогда прописал мне это лекарство.

Шпак. Так то у вас колика была, а не у меня. Вы же, маточка, тогда буженины на ночь накушались, а я вчера почитай и не ужинал. Оно же прошлогоднее; никакого действия не произведет. Возьмите да вылейте его!

Фенна Степановна. Помилуйте меня, Кирила Петрович! Я вам не наудивляюсь: человек вы умный, а всегда так чудно рассуждаете: вылить! Легко сказать, вылить, когда вещь стоит рубль двадцать копеек.

Шпак. Помилуйте же и вы меня, Фенна Степановна! Я тут и в толк ничего не возьму: у человека все благополучно н нигде не колет, так пей прошлогоднее лекарство, чтоб деньги не пропали! И с чем его принимать: с чаем или с вином?

Фенна Степановна. И сама не знаю, что-то забыла. И внутрь ли принимать или снаружи мазать — ей же то богу моему, не помню, хоть сейчас убейте меня, не помню! (Ласкаясь к нему.) Да нужды нет,— тут его немного, всего на один прием; и не счувствуетесь, как выкушаете. Нате-бо!

Шпак. Умилосердитесь надо мною, Фенна Степановна! Что вам за каприз пришел,— мною, как шашкою, играть? Я, кажется, вышел из тех лет, чтоб мною управляли, и люблю жить своим умом. Ну, хорошо, я его приму, а оно наружное да еще, может быть, с шпанскими мухами, так что тогда будем делать? Мне горло оборвет, и куска не проглочу. Ну, когда вам жаль денег, отдайте Мотре выпить.

Фенна Степановна. Ее ли холопскому горлу глотать по рублю двадцати копеек? Где ваш рассудок?

Шпак. Ну, так идите же себе, ради бога! Сказал, так так тому и быть. Не мешайте мне: тут продолжается важное сражение. (Читает.)

Фенна Степановна (отойдя от него). Все с своими газетами, а нет того, чтобы и жене угодное сделать? Что за чудный нрав у них делается? Чем больше стареются, тем больше к ним ни приступу, и тотчас за все сердятся. Я думаю, что и в десяти губерниях около нет человека с таким умом, как они, а ничего умного во весь век не сделали. (Мужу.) Уж как по этакой сумме будем выливать, так и концов не сведем. Одни процессы с Тпрунькевичем чего стоят....

Шпак (бросив газеты, с досадою). Не вспоминайте мне про этого изверга! Уж я же его доеду! Эти гуси ему так не пройдут: всего лишуся, имение потеряю, а взыщу с него за побитые гуси. Я его доеду!

Фенна Степановна. Как бы хоть теперь поменьше издержек на эти тяжбы: нам нужно Присиньку выдавать; вот жених...

Шпак. Да, да, правду сказать, надобно спешить ее выдать. Вот как кончу сражение, так я вам расскажу…(Читает.)

Фенна Степановна. Благодарю бога, что женихи к Присиньке показались... Я и не так богата была у батюшки, как она у нас, а за мною женихов было, что собак. А отчего? Покойный батюшка на хитрости поднялся закупил всех смотрителей на соседних станциях, чтобы всем проезжим рассказывали, что такая-то барышня — и богатая, и красивая, и разумная! Так верите ли,— ежедневно от женихов не было отбою.

Шпак. Однако ж, маточка, я пи от кого не слыхал об нас и не знал, есть ли вы на свете; а судьба как судьба. Мимоездом заехал да разом и влюбился в вас по уши. Смотрю: девка кровь с молоком, да подступить не смею. Для смелости натянулся с вашим батюшкою наливки; он принялся за гусли, да как дернет горлицы, я и разносился…

Фенна Степановна (гладя ого по лицу). Эта-то горлица меня и доехала. Вы носитесь вприсядку, а я так и таю... (Целует его в лоб,)

Шпак (также целует ее). Да в тот же вечер и по рукам ударили.

Фенна Степановна. Хорошо бы и Присю так, чтоб не долго водить.

Шпак. И непременно так должно, а то чтоб наш постоялец не наделал штук.

Фенна Степановна. Капитан? Разве и после отказа не образумился?

Шпак. Куда!.. Сманивает ее, чтобы ушла с ним. Вот я переловил письмо. Пойдем, я при ней прочту и выспрошу у нее, в согласии ли и она с ним? Пойдем вместе. (Идет к дому.)

Фенна Степановна (всплеснув руками). Письмо?.. Какой стыд, какой позор!.. В кого это она? Ко мне никто в свете не писал амурных писем!.. Замуж, замуж сего же дня, сейчас замуж, чтоб не любилася с капитаном.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Шельменко (один, выходит от дому и ищет между деревьями). Де ж тут у гаспида його благородіє? Нема та й нема! А кріпко пильно було його треба-нада. Як же знайдеться, так і заспішить: розказуй йому швидше, та не приговорюй, будучи. Як-таки нашому братчику без приговорок? Поки мямкаючи скажеш,— будучи, та стало бить, та теє-то, а тут і видумаєш, як би гладенько збрехати або вибрехатися. Се вже наша писарська натура. А як я подивлюся, так усюди однаковісінько — і у волості, і у суді, і у службі, Салдат або писар, та й секлетар діло зробить, усе до ладу приведе, а начальник і хваста: єто ми-ста здєлалі. От і тут так: я зовсім усе діло налагодив, баришню вкрадемо, його благородіє ожениться і худобу забере, а Шельменці коли скаже спасибі, то ще й гаразд; а коли тут же провинишся у чім, то зараз і палки... О, докучили мені отії палки! Коли б же я їх не накликав, що й досі не знайду капітана. Агов, ваше благородіє! Он іде; стой, Шельменко, та рівняйся! (Вытягивается.) О, мука, та й годі!

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Шельменко и Скворцов.

Скворцов. Что, Шельменко, есть ли что новое?

Шельменко. Усього нового багато є, ваше благородіє!

Скворцов. Говори мне скорее просто, своими словами, только оставь свое несносное "будучы".

Шельменко. Величать, ваше благородіє, коли не прикажете, то й не будемо, тільки без "будучи" не можемо (в сторону), затим що без брехні не обійдеться.

Скворцов. Ну, говори скорее: видел ли ты барышню, знает ли она про письмо, согласна ли уходить?..

Шельменко. Сейчас-зараз усьо порядком розкажу. Як я пана Шпака навчив, то він, мій сердешний, точнісінько так і зробив. Письмо панночці прочитав, та й принялися удвох, будучи, з панею її лаяти. Панночка у сльози... О, та не хитра ж і вона! Плаче та вас коренить, каже: і цур, каже, йому і пек, каже, йому; себто вам, будучи, ваше благородіє, не від мене ви, теє-то, чуєте. Тут же лає, а тут письмечко — сіп та, будучи, і сховала до серця. От єй, не брешу! Хоч би мені, будучи, пропасти ось тутечка здєсь...