СВЯЩЕННИК. Андри...
АНДРИ. Теперь буду говорить я, ваше преподобие.
СВЯЩЕННИК. ...ты хочешь быть евреем!?
АНДРИ. Я — еврей. Долго я не знал, что это значит, теперь знаю.
Священник беспомощно садится.
Я не хочу иметь ни отца и ни мать, чтобы их смерть причинила мне боль и чтобы то же самое не произошло с ними из-за моей смерти. И я не хочу иметь ни сестры, ни невесты: скоро все будет разметано и клочья, и не помогут никакие клятвы и никакая верность. Я хотел бы, чтобы это случилось скорее. Я стар. У меня выпали все надежды одна за другой, как зубы.
фон Я был полон радости. Зеленое солнце светило в деревьях. Я подбросил в воздух свое имя, словно шапку, принадлежащую мне и только мне, а сверху падает камень, который убьет меня. И я хочу умереть. Нет милости...
СВЯЩЕННИК. Андри! Не святотатствуй!..
АНДРИ. Все обреченные. Все. Взгляните на себя самого. Вы уже сегодня знаете, ваше преподобие, что будете делать, когда меня схватят на ваших добрых глазах, и поэтому так смотрите на меня своими добрыми глазами. Вы будете молиться. За меня, за себя. Но молитва не поможет даже вам, вы все равно окажетесь предателем.
Входят Некто и Учитель. Некто кидает камень.
СВЯЩЕННИК. Что случилось?
Учитель поник, у него подкашиваются ноги.
Говорите же!
УЧИТЕЛЬ. Ее убили.
АНДРИ. Сеньору?
СВЯЩЕННИК. Что случилось?
УЧИТЕЛЬ. Камень.
СВЯЩЕННИК. Кто его бросил?
УЧИТЕЛЬ. Андри. Они говорят, трактирщик видел это собственными глазами.
Андри хочет бежать.
(Удерживает его.} Он был здесь, он свидетель.
Просцениум
Некто перелистывает показания андоррцев. фон плавно уходит
НЕКТО. Показания андоррцев, много лет спустя. Признаюсь: тогда так и не было установлено, кто бросил камень в ту иностранку. Лично я не был в тот момент на площади.
Я никого не хочу обвинять, я не мировой судья. Что касается того парня: конечно, я его помню. В кафе он часто крутил пластинку на свои чаевые, и когда они его взяли, мне было его жаль.
Что с ним делали солдаты, когда схватили его, я не знаю, мы только слышали, как он кричал... Когда-то ведь нужно все это забыть, по-моему.
Да, когда-то ведь нужно все это забыть.
Некто берет в руки мегафон.
(Кричит в мегафон.) Во избежание кровопролития всем сохранять спокойствие и порядок! Имеющие оружие должны незамедлительно его сдать. Всем оставаться в своих домах. Андоррцам нечего опасаться! Андоррцам нечего опасаться!
Картина десятая немецкий текст + Сhiribim
Площадь Андорры. Андри сидит один.
АНДРИ. Меня видно со всех сторон, я знаю. Пусть смотрят на меня... (Берет сигарету.) Я не бросал камень! Пусть приходят все, кто видел это собственными глазами, пусть приходят из своих домишек, если не боятся, и показывают на меня пальцем.
Ни человека. Как будто все вымерли. Сидят в подвалах. Одни воробьи на проводах.
Они не прячутся, и мне незачем?
Я не бросал камень. (Курит.) С самого рассвета я брожу по вашим улицам. Один-одинешенек. Все ставни опущены, все двери на замке. В вашей снежно-белой Андорре остались одни только кошки да собаки... и воробьи…
Входит Учитель с ружьем. Chiribim снять
Оружие запрещается. Слышал? Все кончено.
УЧИТЕЛЬ. Андри.
Выключает музыку.
Мы ищем тебя всю ночь. Я был даже в лесу.
АНДРИ. Что мне делать в лесу?
Учитель. Андри, в городе черные. Динамик (Прислушивается.) Тихо!
АНДРИ. Что ты услышал? Да это воробьи.
УЧИТЕЛЬ. Тебе нельзя здесь оставаться.
АНДРИ. А где же мне быть?
УЧИТЕЛЬ. Это глупо, то, что ты делаешь, это — сумасшествие... (Берет Андри за руку.) Пошли, Андри!
АНДРИ. Я не бросал камень. (Вырывается.) Я не бросал камень!
Шорох. Динамик
УЧИТЕЛЬ. Что это?
АНДРИ. Ставни. (Тушит ногой сигарету.) У тебя есть спички?
УЧИТЕЛЬ. Сын мой...
АНДРИ. Оставь, не начинай сначала!
УЧИТЕЛЬ. Ты погибнешь, если не поверишь мне.
АНДРИ. Я не твой сын.
УЧИТЕЛЬ. Отца не выбирают. Что мне сделать, чтобы ты поверил? Что? Я всем, кого не встречу, говорю, что ты мой сын, даже детям в школе. Что еще? Повеситься мне, чтобы ты поверил?
Я не отступлю от тебя. (Садится рядом.)
АНДРИ. Теперь им понадобится козел отпущения.
УЧИТЕЛЬ. Пойдем домой!
АНДРИ. Не рассказывай все снова, отец, это не имеет смысла. Твоя судьба не моя, отец, а моя не будет твоей.
УЧИТЕЛЬ. Мой единственный свидетель мертв.
АНДРИ. Не говори о ней!
УЧИТЕЛЬ. У тебя ее кольцо.
АНДРИ. Отец не сделает того, что ты сделал.
УЧИТЕЛЬ. Откуда тебе знать? Сопляк. Андоррец, говорят они, не может иметь ничего общего с иностранкой, тем более ребенка. Я боялся их, да, боялся Андорры, потому что я был трусом.
АНДРИ. Нас слышат.
УЧИТЕЛЬ (оглядывается кругом — кричит в сторону домов). Потому что был трусом! (Вновь — Андри.) Поэтому я так сказал. В то время было легче иметь еврейского ребенка. Даже почетно. Они гладили тебя по головке поначалу, да, ибо им льстило, что они не такие, как те, за границей. Ты слышишь, что тебе говорит отец? Андри...
АНДРИ. Они тебе не поверят.
УЧИТЕЛЬ. Потому что ты мне не веришь! Смотришь на меня, как еврей, но ты — мой сын, да, мой сын, и если ты не поверишь этому — ты погиб.
АНДРИ. Я погиб.
УЧИТЕЛЬ. Ты не можешь меня простить? Скажи!
АНДРИ. Что?
УЧИТЕЛЬ. Ты хочешь, чтобы я повесился? Скажи!
АНДРИ. Вы напрасно тратите время, господин учитель.
Андри снова включает музыку. Chiribim
Я не первый. Я знаю, кто были мои предки. Тысячи и сотни тысяч умерли на столбах, я разделю их судьбу.
УЧИТЕЛЬ. Судьба!
АНДРИ. Ты этого не понимаешь, потому что ты не еврей. (Смотрит на улицу.) Оставь меня! (Уходит.)
Входит Солдат.
СОЛДАТ (Подходит к Учителю.) Сдать оружие!
УЧИТЕЛЬ. Нет.
СОЛДАТ. Приказ есть приказ.
УЧИТЕЛЬ. Нет.
СОЛДАТ. Андоррцам нечего опасаться.
Входят Доктор, Трактирщик, Столяр, Подмастерье, Некто — все безоружные.
УЧИТЕЛЬ. Жалкие твари! Вы все! Негодяи! Все до последнего человека. Негодяи! (щелкает затвором, собираясь стрелять а андоррцев.)
Но Солдат набрасывается на него и после короткой безмолвной борьбы — обезоруживает.
(Оглядываясь кругом.) Мой сын! Где мой сын?
Картина одиннадцатая
Перед комнатой Барблин. Андри и Барблин. Барабанный бой вдали.