И узбеки тогда, поняв, что была содеяна чудовищная несправедливость, стали делиться с крымскими татарами последним куском лепешки, последней горстью кишмиша или орехов...
Еще и сейчас, спустя сорок пять лет после той трагедии, не обнародованы точные данные о количестве прибывших в Среднюю Азию спецпереселенцев. В докладной записке тогдашнего заместителя наркома общественного порядка Узбекской ССР генерала М. Беглова сообщалось, что только в эту республику было переселено 151424 человека, в основном стариков, женщин и детей. Это не считая тех, кто погиб в долгом пути, бежал или был расстрелян: охрана открывала огонь по тем, кто пытался на остановках без разрешения выйти из вагона за питьевой водой.
После Дня Победы последовал второй поток — теперь ссылались победители. По прибытии на место они тотчас брались на учет спецкомендатурами, после чего им надлежало ежемесячно ходить "на подпись", чтобы засвидетельствовать, что они никуда не сбежали, находятся в пределах района, границ которого на имеют права пересекать без разрешения коменданта. Вчерашние воины, независимо от количества наград, Герои Советского Союза автоматически становились предателями, изменниками родины, для этого оказалось достаточным родиться крымским татарином.
Из среды крымских татар вышли 4 генерала, более 80-ти полковников и более 100 подполковников, много офицеров и младшего комсостава. За образцовое выполнение боевых заданий во время войны, за умелое руководство, за личное мужество все они отмечены высокими наградами. Семь крымских татар удостоены высокого звания Героя Советского Союза, а один — Амет-хан Султан — удостоен этого звания — дважды.
35 крымских татар стали кавалерами орденов Славы, из них — пятеро — кавалеры орденов Славы 3-х степеней.
Из 32-х руководителей подпольных организаций Крыма — 25 были крымскими татарами.
В годы Великой Отечественной войны 50 000 сынов и дочерей крымских татар, отличившихся на полях сражений, удостоены правительственных наград.
Свыше 19% взрослого татарского населения, оставшегося в Крыму после призыва в действующую армию, сражались против гитлеровцев в партизанских отрядах и подполье.
Все они были объявлены предателями и были сосланы. Этим страшным клеймом помечены и те 26000 крымских татар, которые погибли в боях, защищая честь и свободу родины, и те 12000 граждан крымско-татарской национальности, которые в период оккупации были уничтожены карательными экспедициями фашистов. Потому их имена и не высекались на обелисках, возводимых в память о погибших на центральных площадях крымских городов и селений, их имена были приговорены к забвению. Имена тоже подлежали ссылке.
В начале войны многие из крымско-татарских писателей, сменив перо на автомат, пошли защищать Родину от фашистских захватчиков. Большинство из них погибло смертью храбрых.
Это были те ДВЕНАДЦАТЬ, как впоследствии назвали их, которые по зову сердца встали грудью на защиту Отечества и не вернулись с поля боя. Это о них потом, много лет спустя, будет издана книга "Памяти Двенадцати", где увековечены их имена. Назовем же и мы их поименно: Ыргат Кадыр (1905-1945), Амди Алим (1905-1942), Осман Амит (1910-1942), Максуд Сулейман (1908-1945), Бекир Ваап (1915-1945), Азам Амет (1909-1942), Мамут Дибаг (1905-1942), Меннан Джаманаклы (1916-1942), Абляй Шамиль (1905-1942), Таир Усеин (1911-1942), Осман Батыров (1910-1942), Эннан Алимов (1912-1941)... Вечная им слава!
Двенадцать человек, павших в боях за Родину. Это почти половина тогдашнего состава крымских писателей!
В начале шестидесятых годов в Крымском отделении Союза писателей появилась мемориальная доска, на которой было помещено несколько имен погибших на войне крымско-татарских писателей, как видно, стараниями их бывших соратников по перу. Незамедлительно последовал из высших руководящих инстанций области приказ — уничтожить, стереть, забыть. Сослать!.. Что и было сделано.
Имена четверых (а почему не всех?) крымско-татарских писателей удостоились чести быть означенными на мемориальной доске в фойе Союза писателей Узбекистана...
... По Баяуту молниеносно разнесся слух о том, что с войны вернулся сын Капье-апте. "Который?" — спрашивали люди: — У нее четверо их на войне!" "Сервер. Моряк. Вся грудь в орденах!.."
Месяц ездил он из города в город, отмерял шагами пыльные дороги от кишлака к кишлаку, искал своих. Наконец, разыскал дом, где жили мать с двумя его младшими братишками. Малышей застал одних. Лежат в полутемном сарае на рогожке, голодные, сил нет подняться. И брата не узнают. Мало ли нынче солдат с войны возвращается?.. Только когда Сервер сказал, что он их старший брат, оба с трудом поднялись и повисли у него на шее. А мать третьего дня ушла из дому и все никак не возвращается. Хозяин дома дал им полмешка семечек, чтобы они не померли с голоду. Мать семечки те пожарила и пошла на базар продать их и купить детишкам хлеба. И пропала...
Где искать мать, которую с начала войны не видел? Во дворе собрались люди, стали советовать пойти к коменданту, у него спросить. Кроме него никто не поможет. Комендант тут — и царь, и бог.
Накормил Сервер братишек нехитрым солдатским пайком да пошел потихоньку, хромая и опираясь на палку, к коменданту.
Оказывается, мать уже третий день сидела в КПЗ комендатуры.
— Вместо того, чтобы искупать свою вину честным трудом на хлопковом поле советского совхоза, она занялась спекуляцией! — сказал комендант моряку.
— Выпусти ее, гнида! — сказал матрос, бледнея.
— Ну-ну, полегче! Я тебе язык быстро укорочу! — процедил комендант, поднимаясь с места и расстегнув на всякий случай кобуру. — А ну-ка, подпиши вот эту бумагу! И будь добр каждый месяц являться на подпись!
Матрос снял с себя бушлат, увешанный орденами и медалями, и огрел ими коменданта по лицу.
Тот завопил и, паля из нагана в воздух, выскочил наружу, клича себе на помощь.
Сервер налег на дверь КПЗ, но она оказалась прочной. А у него после ранения не те были силы, что раньше. Мать узнала его по голосу, ее душили слезы, и она не могла произнести ни слова. И он не успел ничего сказать, кроме: "Мама!.. Мама! Я вернулся!.." Тут влетел комендант с подручными, скрутили ему руки, выволокли...