Мазепа сделал несколько шагов и, остановившись, отвесил полковнику красивый поклон и произнес:
— Ясновельможный гетман Петр Дорошенко велел мне узнать, как здоровье твоей милости?
— Благодарю его ясновельможную мосць, — отвечал полковник, наклоняя голову, — но к старости и дуб столетний хиреет, так вот и меня прикрутила тяжкая болезнь, не мог я тебя выйти встретить на пороге моего дома. Ох, ноги, ноги... — схватился он рукой за колени, — ломит, ноет... Быть на завтра дождю или снегу... уж это у меня вернейший "прогностык"… Одначе, что ж это я тебя своими "слабостямы" занимаю… Садись, пане добродию, будь дорогим гостем.
Мазепа поблагодарил за приглашение и сел на лавке против полковника.
— Прости, ясный пане, что я потревожил тебя своим прибытием в такое позднее время, — заговорил он, — но ясновельможный гетман поручил мне передать твоей милости деньг универсалы и военные припасы и просил узнать у тебя, к идет здесь воистину наша "справа" на левом берегу, много прилучилось к нам левобережных, можно ли положиться на Нежинский, Киевский и Прилуцкий полк. Гетман просил тебя верить мне, как самой его мосци, и в "доказ" слов моих велел показать тебе этот перстень. — С этими словами Мазепа снял с указательного пальца массивный золотой перстень с большим изумрудом, на котором был вырезан гетманский герб, и со словами: — Знаком ли он тебе? — передал его полковнику.
Полковник бросил на Мазепу быстрый, но вместе с тем и пытливый взгляд, осмотрел внимательно перстень и, возвращая его назад, ответил:
— Знаком, а как же, знаком... — Затем он слегка выпрямился, опустил руку на стол и, поднявши голову, обратился к Мазепе более добрым голосом:
— Гаразд, гаразд. Все, все расскажем. А ты сообщи мне вперед, что у вас делается нового. Куда двинул гетман орду?
При этих словах полковника Мазепа почувствовал на себе снова его быстрый и острый взгляд, мелькавший, словно тонкая игла, из-под его нависших бровей.
Вопрос его изумил Мазепу. Странно, неужели же он, такой верный "спивбрат" гетмана, и не знает, что гетман еще только поджидает татар: Правда, передовые отряды отдельных мурз уже прибывали в Чигирин, и среди народа носились слухи о том, что к Дорошенку явилась уже вся крымская орда, но Гострый должен же был знать истину.
— Разве пан полковник не знает, — спросил он с изумлением, — что гетман только после Покрова ожидает прибытия орды?
— Гм... гм... — произнес как-то неопределенно полковник, накручивая на пальце свой длинный ус, — значит, переяславцы обманули меня, а я было уже понадеялся...
Снова слова полковника поразили еще больше Мазепу, как это могли переяславцы передавать ему такие вести, когда он сам, Мазепа, видел их у Дорошенко, и тогда еще гетман сомневался в том, согласится ли даже хан прислать свою орду.
— Пане полковнику, — ответил Мазепа, — смотри хорошенько, переяславцы ль то были у тебя? Не могли они передать тебе такой вести, так как я сам был в ту пору у гетмана, а тогда еще и неведомо было, пришлет ли хан свою орду. Полковник совсем повернулся к Мазепе.
— Ты думаешь? — произнес он живо, устремляя прямо на Мазепу свои пронзительные глаза. — А что же, может и вправду статься! Много ведь теперь всякой "наволочи" "прыкыдаеться" теплыми приятелями Дорошенко, чтобы уловить каких малоумных, да открыть все Бруховецкому. О, у него много верных подлипал! Хоть бы Самойлович, Гвинтовка и другие.
Опять в словах полковника Мазепу поразило его полное незнакомство со всеми обстоятельствами задуманного Дорошенко переворота. Самойлович — угодник Бруховецкого? Конечно, для отвода глаз он и должен был вести себя так на левом берегу, но полковник Гострый должен же знать истинные рации и намеренья Самойловича. Теперь уже Мазепа бросил в свою очередь подозрительный взгляд на полковника. "Ге-ге! — подумал он про себя. — Да уж ты-то сам кто такой будешь? Не попался ли я в ловушку? Ну, постой же, попытаю я и тебя! Надо быть поосторожнее и не выболтать чего-нибудь лишнего". И стараясь не подать ни малейшего намека на то, что он подозревает полковника, Мазепа отвечал небрежным тоном.
— Да, много теперь зрадников и иуд расплодилось кругом. Прежде говорила пословица: надо пуд соли вместе съесть чтоб узнать человека, а теперь, думаю, и того было бы мало. Вот скажи мне, добродию, кому из людей доручил ты свою справу по селам, разослал ли везде вестунов, чтоб к тебе собирались?
Лицо полковника не изменилось, только в глазах его словно промелькнула улыбка.
— По селам? — изумился он. — А ты откуда знаешь, что я там поставил своих вартовых?
— Не знаю, а спрашиваю, чтоб сообщить и моему гетману, подготовлен ли народ?
— Гм! гм... А ты из Чигирина прямо, или заезжал куда?
— Из Чигирина. — улыбнулся чуть заметно Мазепа.
— Так, так... Люди, говорю тебе, у меня верные, верные, своя рука.
— У, хитрый лис! — подумал про себя Мазепа, — тебя, видно, сразу не прощупаешь.
— Верные-то верные, — произнес он вслух, — одначе вспомни, пане полковнику, как тебя твой же слуга Иван Рагоза чуть-чуть не предал Бруховецкому. Да стой, что же ты сдела с ним?
Полковник вздрогнул:
— А что же с такими шельмами делать? Наказал его примерно, да и баста, — отвечал он, овладев сразу собою. — Все это от хворости моей происходит: не могу сам выехать никуда, приходится доручать все чужим людям. Ох-ох-ох! — застонал он и ухватился руками за правую ногу. Притворство полковника взорвало Мазепу.
— Ну, постой же, уж я выведу тебя, хитрец, на чистую воду: или ты или не ты? — решил он и, обратившись к полковнику, произнес с любезной улыбкой, дотрагиваясь до пышной медвежьей шкуры, покрывавшей ноги полковника:
— Да, ноги для казака первое дело. Какие уж там войсковые "справы", когда не может человек и с места подняться. А дозволь-ка спросить твою милость, не с того ли косматого супостата эта шкура, которому ты позавчера на "вловах" так молодецки брюхо распорол?
По лицу полковника мелькнуло молнией изумление, сменившееся нескрываемой улыбкой.
— Ге-ге! Да ты уже и это выследил! — воскликнул он весело, подымая голову.
Мазепа заметил теперь с изумлением, что и осанка полковника, и выражение лица его совершенно изменились. И под нависших бровей глаза глядели теперь бодро и весел под усами играла веселая, насмешливая улыбка.