Андромаха

Сторінка 14 з 15

Жан Расін

Теснится все еще вкруг Гермионы люд,

Но чуть промедлим мы — вкруг нас кольцо замкнут.

Орест

Нет, нет, мне долг велит быть подле Гермионы:

Не в состоянье жить я, ею не прощенный.

Я должен Пирра кровь своею искупить.

Пилад

О Гермионе вам, Орест, пора забыть.

Вы, ярости ее и жертва и орудье,

Себе и мертвую ее берете в судьи?

В угоду ей должны вы умереть? За что?

Орест

Что? Так она мертва?

Пилад

Вам не сказал никто

О том, что в этот час, столь горестный, случилось?

Когда мы шли сюда, царевна появилась

Простоволосая, с безумием в глазах,

И к храму ринулась, откуда скорбный прах

Всесильного царя наружу выносили.

И, словно некоей слепой подвластна силе,

Свой извлекла кинжал, не разжимая губ,

Пронзила грудь себе и рухнула на труп.

Орест

Примерно наказать меня решили боги.

Хвала бессмертным вам за то, что вы столь строги,

Столь непреклонны к тем, кто возбудил ваш гнев!

Вы, в замысле своем жестоком преуспев,

Добились длительным и неотступным мщеньем

Того, что стал я сам несчастья воплощеньем,

Для этой цели я и был на свет рожден,

И цель достигнута. Я удовлетворен.

Теперь, чтоб до конца исполнились все судьбы,

В их и в своей крови мне надо утонуть бы,

И смерть желанная положит пусть конец

Непримиримому раздору трех сердец.

Пилад

Орест, мой друг!

Орест

Как! Пирр, тебя я снова вижу,

Мой враг, которого так страстно ненавижу?

Ведь мною ты убит. Кто ж мог тебя спасти?

Еще один удар я должен нанести?

Но что это? Его целует Гермиона,

Смотря на милого умильно и влюбленно

И гневно — на меня. Бессилен я пред ней...

А что там позади? Я вижу клубы змей... {31}

Там злые демоны! О, преисподней дщери!

Пришли меня терзать вы, как добычу — звери?

Те змеи, что шипят на ваших головах,

И те бичи, что вы сжимаете в руках,

Не для меня ль они? Что ж, мучьте и влеките

Меня во мрак... Но нет! Ей право уступите

Замучить до смерти того, кто изнемог.

Она хищнее вас. Вот лакомый кусок:

Я сердце ей свое бросаю на съеденье!

Пилад

Смотрите, он без чувств! Утихло исступленье.

Нам мешкать — смерть. Скорей страдальца унесем,

Покуда ярость вновь не пробудилась в нем.

ПРИМЕЧАНИЯ

При подготовке настоящей книги было использовано наиболее авторитетное в текстологическом и научном отношении издание сочинений Расина: Oeuvres de Jean Racine. Ed. par P. Mesnard. Paris, 1865-1873. (Les grands ecrivains de la France).

Редакционные переводы иностранных слов и выражений даются в тексте под строкой с указанием в скобках языка, с которого производился перевод. Остальные подстрочные примечания принадлежат Расину.

АНДРОМАХА

Трагедия была впервые представлена труппой Бургундского отеля в покоях королевы 17 ноября 1667 г. Первое издание вышло в начале 1668 г. Огромный успех "Андромахи", ставшей наряду с "Федрой" одной из самых репертуарных пьес Расина, современники и позднейшая критика не без основания сравнивали с успехом "Сида" Корнеля, признавая тем самым эпохальное значение "Андромахи" в истории французского театра.

В России "Андромаха" была поставлена на петербургской сцене в русском переводе Д. И. Хвостова (по-видимому, отчасти переработанном Н. И. Гнедичем) {См.: Медведева И. Н. Екатерина Семенова. М., 1964, с. 122.} 16 сентября 1810 г. с Екатериной Семеновой в роли Гермионы. Одновременно в Петербурге "Андромаху" играла французская труппа; роль Гермионы исполняла знаменитая актриса мадемуазель Жорж. Мало удачный перевод Хвостова и несколько более поздний перевод третьего акта, выполненный П. А. Катениным, вызвал эпиграмму А. Е. Измайлова "Несчастья Андромахи":

О, как несчастна Андромаха!

Пирр бедную вдову в отчаянье привел;

Парнасский же козел,

Рифмач, палач Хвостов-неряха

Расинов снял с нее наряд

Да в сарафан одел китайчатый — и рад.

Катенин, наконец, с ней поступил тирански:

Заставил говорить без смысла по-славянски.

21 января 1825 г. {*}

{* См.: Русская эпиграмма второй половины XVII-начала XX в. Л., 1975, с. 238-239.}

Непосредственными источниками пьесы послужили трагедия римского философа и трагика Сенеки (I в. н. э.) "Троянки" и рассказ Энея из III кн. "Энеиды" Вергилия (см. Второе предисловие). Однако в тексте встречается также ряд реминисценций из трагедий Еврипида "Андромаха", "Троянки", "Финикиянки", "Гекуба", "Орест", "Ифигения Таврическая". Главнейшие из них помечены в примечаниях.

Настоящий перевод впервые опубликован в кн.: Театр французского классицизма. Пьер Корнель. Жан Расин. М., 1970. Печатается с небольшими редакционными изменениями.

Посвящение содержалось в отдельных изданиях трагедии 1668 и 1073 гг. В прижизненных собраниях пьес Расина отсутствует.

1 Герцогиня Орлеанская — Генриетта-Анна Английская (1644-1670), дочь Карла I Стюарта и Марии Французской, В 1661 г. вышла замуж за брата Людовика XIV Филиппа Орлеанского. Была известна в придворных кругах своим литературным и художественным вкусом. Мольер посвятил ей комедию "Урок женам".

2 [Первое предисловие]. — В издании 1668 г. оно начиналось с цитаты из Вергилия, перенесенной затем во Второе предисловие. Как и другие предисловия Расина, носит явно полемический характер и ставит своей целью отвести упреки критики.

3 И все же нашлись люди... — Имеется в виду принц Конде (1621-1686), знаменитый полководец. Однако весь этот отрывок характерен для полемических приемов Расина, которыми он будет пользоваться и в дальнейшем. На самом деле критики ставили ему в вину чрезвычайное смягчение образа Пирра в духе галантных романов XVII в. Расин пытается парировать этот упрек ссылкой на прямо противоположное обвинение, с которым для виду спорит.

4 Селадон — герой пасторального романа Оноре д'Юрфе "Астрея" (1610-1619), образец идеального влюбленного, бескорыстного и смиренного.

5 Гораций советует изображать Ахилла свирепым... — В "Науке поэзии", ст. 120-121.

6 Аристотель... не были вполне добрыми или вполне злыми. — Это положение Аристотеля ("Поэтика", гл. XIII) вполне соответствует этической и эстетической концепции Расина.

7 [Второе предисловие]. — Впервые появилось в издании 1676 г.

8 Ронсар сделал... "Франсиады"... — Пьер Ронсар (1524-1585) крупнейший французский лирик эпохи Возрождения. В своей поэме "Франсиада", представляющей неудачную попытку создания национально-героической эпопеи в духе "Энеиды", он делает Астианакса, сына Гектора, легендарным родоначальником французских королей.