Подводя итоги, можно согласиться с утверждением Барбары Зальдит, что в это время ученые еще не занялись серьезно ни самим автором, ни его произведением и что сделанное в свое время замечание Бланкенбурга еще не побудило никого к научному исследованию [916].
3. Раскрытие псевдонима
Оживление интереса к "Симплициссимусу" в период романтизма вызвало несколько новых изданий. В 1822 г. поэт и сатирик Фридрих Вайссер (1761 – 1836) выпустил в двух частях свою переработку романа: "Плутовство и простота, или Симплициссимус XVII столетия в одеянии XIX" [917]. Особенного успеха она не имела. Следующая попытка была предпринята Эдуардом фон Бюловым (1803 – 1853), который в 1834 г. включил в составленную им антологию европейской новеллы переработанную им симплицианскую брошюру "Первый лежебок" [918]. В 1836 г. Бюлов выпустил "Симплициссимуса", сославшись в предисловии на Л. Тика, который "так полюбил эту книгу, что собирался ее обработать" [919]. Бюлов свысока отзывается о своих предшественниках и подчеркивает, что в отличие от них он рассматривает свою работу как труд "реставратора доброго старого портрета, который тот лишь очищает от грязи и возможных записей или исправляет поврежденные места, а сам не берется за кисть, чтобы по нему малевать". Он разрешил себе лишь исправить некоторые "погоешности стиля" и устранить слишком грубые выражения.
Сложилось мнение, что Бюлов бережно отнесся к роману, а его книга положила начало изучению Гриммельсгаузена, ибо "тут впервые была сделана попытка соединить с изданием текста его критическую оценку" [920].Мнение это неверно. Предисловие Бюлова не содержало никаких открытий и не дало новых сведений об авторе или тексте. А переработка была вовсе не такой уж безобидной. Бюлов жестоко сократил роман, так что первая, по-видимому самая "грубая", книга сжалась до 26 глав (вместо 31). Он опустил большинство стихов, выбросил последнюю главу пятой книги ("Прощай, мир!"), нейтрализовал и пригладил стиль, согласно представлениям и вкусам романтиков. Но времена переменились, и вместо ожидаемых похвал Бюлов встретил уничтожающую критику. "Он слишком много или слишком мало внес изменений, – иронически писал Германи Курц, – и в результате его работа не удовлетворила ни ученых филологов, ни читающую публику" [921].
Германи Курц (1813 – 1873), поэт и историк, и был тем человеком, который положил начало раскрытию подлинного имени автора "Симплициссимуса". Еще в 1835 г. в письме к Адальберту Келлеру он обронил догадку, что "под множеством псевдонимов Грейфензона скрывается истинное имя Кристоффеля Гриммельсгаузена". После выхода книги Бюлова Курц изложил в рецензии свои соображения. Он пользовался трехтомным изданием Фельсекера и смело приписал все произведения, входящие в него, одному автору. Главным его аргументом был сонет, предпосланный роману "Дитвальд и Амелинда", где Гриммельсгаузен прямо назван автором "Симплициссимуса".
Курц напечатал свою статью в малораспространенном и недолговечном журнале "Der Spiegel". Она прошла почти незамеченной.
С резкой статьей обрушился на издание Бюлова Теодор Эхтермайер (1805 – 1844), основавший вместе с Арнольдом Руге журнал левых гегельянцев "Hallische Jahrb?cher". Он упрекал Бюлова не за обработку романа, а за вступление, в котором тот пытался дать историко-культурную и литературную оценку романа, руководствуясь лишь своим эстетическим вкусом. Сочинителем "Симплициссимуса" у Бюлова "все еще назван Грейфензон фон Хиршфельд", – восклицает Эхтермайер, по-видимому знавший об открытии Курца. Однако подлинное имя автора (Christoffel von Grimmeishausen) можно получить путем перестановки букв во всех известных ему псевдонимах в трехтомном собрании Фельсекеров, как-то:
1. Полностью из ряда букв А. с. еее. ff.g. hh.ii. ll. тт. пп. оо. rr. sss. t. ии – на титуле второй части "Чудесного птичьего гнезда".
2. Из Самуель Грейфн-зон фом Хиршфельд – Samuel Greifn-Son vom Hirschfeld, – взятом из многих сочинений. Не покрываются только "d" и "I".
3. Из Эрих Штейнфельс фон Груфенсхолм – Erich Steinfels von Gru-iensholm – из "Судейской Плутона". Не покрываются только одно "m" и "п".
4. Из Израель Фромшмидт фон Гугенфельс – Israel Fromschmss – из "Висельного человечка". Совпадает, кроме двух взятых в скобки букв.
5. Герман Шлейфхейм фон Зульсфорт – German Schleifheim von Suls-forf – с титульного листа "Симплициссимуса". В таком написании полностью.
6. Филархус Гроссус фон Тромменхейм – Philarchus Grossus von Trom-menheim – из "Шпрингинсфельда, и "Кураже". Покрывается Христофорос фон Гриммельсгаузен Christophorus von Grimmeishausen, кроме "m" вместо "n".
7. Синьор Мессмаль – Signeur Messmahl – из "Немецкого Михеля". Содержит полностью имя Гриммельсгаузен.
8. Мельхиор Штернфельс фон Фуксхейм – Melchior Sternfels von Fuchs-heim – согласуется, кроме "с" вместо "g" и "е" вместо "а". Имя самого Симплициссимуса.
9. Михаель Рехулин фон Земсдорф – Michael Rechulin von Sehms-dorff – из первой части "Чудесного птичьего гнезда". Покрывается не полностью.
10. Симон Ленгфриш фон Хартенфельс – Simon Lengfrisch von Har-tenfels – из "Мира навыворот". [922] Покрывается не полностью.
Естественно возникал вопрос, а не является ли само имя Гриммельсгаузен также вымышленным, если все псевдонимы выводятся один из-другого? Эхтермайер указывает, что на книгах, изданных под именем Гриммельсгаузена, помечено, что он "гельнгаузенец", и ссылается на комментатора фельсекеровского издания, который сообщал, что автор "Симплициссимуса" "был преисполнен благородной любви к своей родине Гельнгаузену". Сведения, помещенные в шестой книге "Симплициссимуса", что автор умер, едва успев сдать в печать первые пять частей, являются мистификацией, так как большинство его произведений вышло после 1669 г.
Эхтермайер не противопоставляет "Симплициссимуса" "искусственной поэзии" силезцев, а считает их двумя сторонами одного и того же процесса. Обычное осуждение "силезской школы" как чего-то уродливого – это "аномалия не развития, а понимания". Силезцы, обогащенные поэтикой, заимствованной у французов и голландцев, а также наследием античности, развивали формальную сторону поэзии в интересах протестантского севера. Они скоро исчерпали себя в пустой риторике и формальных ухищрениях. Принцип их поэзии – "остроумие". Она "глупо аффектирована". Ее отрицание – "низвержение формализма" – было неизбежно. Началось преодоление "догматической оцепенелости". В процесс вступает "народная поэзия юга" с ее "неосознанной наивной традицией", восходящей к средневековью. Эта поэзия – а к ней и принадлежит "Симплицисси-мус" – находится в оппозиции к рыцарству и формализму. Попервоначалу она рядится в шутовское платье. Гриммельсгаузен сам писал романы в духе силезской школы и, по-видимому, придавал им особое значение, ибо подписывал их подлинным именем. Таким образом, "в одном и том же человеке совершенно внешне и неорганично сочетались формальная пустота школьной (схоластической) поэзии и эта народная поэзия, которая для него столь же внешняя, как и искусственная".