Самочувствие у меня сейчас поправилось, а было неважное. Люди утомляют меня письмами, приходится много времени терять на корреспонденцию. Будь здорова, не забывай меня, пиши чаще, хоть несколько слов. Не заботься о красоте писем, как это делаю я. Напиши, получила ли ты это письмо. Целую и обнимаю мою голубку крепко и сердечно.
Твой Муся.
М. К он ю (> м її с її к її Гі на пляжі О. Капрі
23.VI 910. Capri.
Два дня не имел я от тебя писем, Шурочка, но сегодня непременно получу. Хочется верить в это, иначе настроение будет испорчено на весь день. А надо, чтобы настроение было хорошее—сегодня чудная погода после двух дней бури и дождя. Было холодно, приходилось одевать пальто, а в холод я чувствую себя прескверно. Досадно, что все утро уйдет на прозу: заказал себе белый костюм, придется идти к портному на примерку, потом он ко мне, потом надо купить белую обувь и т. п. Словом — жестокая проза и не смогу взять солнечную ванну: чтобы ты видела как я их беру (пока в рубахе) — посылаю тебе фотографию. Место действия — Picola marina. На первом плане — я (без объяснения, пожалуй, не узнаешь), в своей константинопольской феске. На заднем — немецкий художник с датской собакой; за датской собакой — польская писательница, за ней расставил ноги итальянский князь, далее — адвокат австрийский, лежит англичанин и стоит, заложив руки, американец. Целый зверинец, как видишь. Но главные действующие лица — солнце, море и скалы, все остальное только обстановка. Фотографию оставь у себя, если хочешь.
У меня был большой соблазн укатить сегодня с Капри на материк и дня два-три поблуждать вдоль неаполитанского залива при помощи железных дорог, пароходов и извозчиков по обе стороны Неаполя. Но чувствую маленькую усталость и поэтому отложил поездку на позже. А этот план очень улыбается мне, т. к. трудно представить себе что-нибудь более прелестное и интересное, как берега с чудными местами, с историческими памятниками и чудесами вулканов — Везувия, Сульфатори и Ипомео.
Вместо этого буду ловить рыбу (странно, что я превратился в рыбака) и греться на солнце над морем. На днях собираюсь с рыбаками на ночную ловлю (с огнями) сепии молюска, из которого получают тушь — это очень интересно и я опишу тебе свою охоту.
Вероятно, все мои "занятия" напоминают тебе нечто первобытное и ты только пожимаешь плечами и говоришь: "однако". Ну, так знай же, что от этих занятий у меня уже слезла одна кожа со лба, а другая, надеюсь, еще слезет. Солнце здесь нешуточное.
Боюсь, что часто пишу тебе и, быть может, надоедаю своими однообразными письмами. Ведь, все таки, живется, в общем однообразно, больше для здоровья. Ты напиши мне откровенно, тогда я буду писать реже, но содержательнее. Тебе это удобнее, кажется.
А твоего письма жду с нетерпением. Хочется, чтобы ты поцеловала меня в нем (мне сегодня снились твои поцелуи). Будь здорова, голубка моя, не забывай меня, люби, пиши, что любишь, пусть это возможно чаще утешает меня.
Поехала ли уже твоя мама? Или это опять только беспочвенные планы? Пиши. Обнимаю и целую тебя, Шурок мой единственный, крепко.
Твой Муся.
235.
25.VI 910. Capri.
Дорогая моя! Получил я твое 9-е письмо. Пришло очень кстати, поправило настроение и я опять сегодня чувствую себя хорошо. Вчера весь день просидел у себя в комнате, погода была ужасная, дождь, холод, ветер. Писал письма знакомым — правильнее сказать отвечал на письма; и здесь нашли меня, и отсюда каждый требует чуть ли не немедленного ответа. В общем— я пишу ежедневно несколько писем, не меньше 4 — 5 и посвящаю этому занятию несколько часов. Подчас тяжело, особенно когда солнце греет и манит на простор, но ничего не поделаешь.
Прежде всего, отвечу на твои вопросы, чтобы не забыть: плачу я за комнату и полное содержание—71/2 лир в день. Это около 2 р. 70 к. Как видишь — очень недорого, если принять в расчет то, что дают мне за эти деньги. В сущности — здесь можно устроиться за 1 рубль в день очень удобно, даже дешевле, но ведь я позволяю себе роскошь.
Относительно планов на будущее еще хорошенько не знаю. Пробуду здесь еще 1 месяц, а потом думаю поехать в Швецию, в Стокгольм и оттуда на шхеры. Меня соблазняют
обществом А. Стрин[д]берга8*, которое я могу иметь. ( )
Путешествие в Стокгольм утомительно, это единственный минус. Все зависит от того, как буду чувствовать себя под конец своего пребывания здесь.
Интересно, что ты посоветуешь мне, я это всегда принимаю в расчет. Из дому пишут, что там все здоровы сейчас, недавно только болела сестра.
А с твоей мамой — я угадал, что никуда она не поедет и перспектива блужданий зимою опять перед нами. Да, нечего сказать, мы с тобой поистине "лишенные крова".
С сердечною болью отсылаю тебе твои фотографии. Так трудно было расстаться с ними, но ты просишь их обратно. Пришлешь ли ты свою фотографию мне, как обещала? Получила ли ты мою в предыдущем письме?
Возвращаюсь к своим планам. Из Капри я все таки (непременно) побываю в итальянских городах, на что уйдет дней 10—11. Буду в Неаполе, Риме, Флоренции и Венеции. Хочется попасть мне и в Вену. Если же поеду в Стокгольм, то заеду в Париж, Берлин и Копенгаген, а на обратном пути осмотрю Финляндию. Тоже интересный маршрут. Мне неприятно, что ты пишешь: одним все, другим ничего, подразумевая меня и себя. Голубка моя, как бы я хотел, чтобы это "все" досталось тебе именно, а еще лучше обоим нам, но при условии, чтобы мы оба были здоровы. С каким удовольствием я отказался бы от "этого всего", лишь бы быть здоровым. Не нарекай, голубка, твое еще впереди, я верю в это. Пока ж целую тебя и обнимаю без числа и так крепко, как люблю.
Не забывай твоего Мусю.
27. VI 910. СарН.
Спасибо тебе, дорогой Шурок, за письма. Вчера вечером опять получил твое письмо (от 20). Ты не сердись, что я хотел бы иметь их больше, это так естественно, когда находишься где-то за тридевять земель и тоскуешь по любимом друге. Я вовсе не хочу сказать, что я лучше тебя, чаще пишу, больше помню о тебе; не думаю и упрекать тебя, а просто у меня иногда вырывается естественный крик души, страдающей в разлуке. Не сердись же и ничего не думай дурного обо мне. Если я иногда и делаю сравнения, то только потому, что ты лучше меня вообще и я привык во всем видеть доказательства этого мнения, даже в переписке.